«Своих Не Бросаем»

Дмитрий родился 1 ноября 1771 года в селе Прохоровке Золотоношского уезда Полтавской губернии и был старшим сыном прохоровского сотника, а потом золотоношского городничего Петра Ивановича Неверовского и жены его, Прасковьи Ивановны, урождённой Левицкой. После Дмитрия в семье появилось ещё три мальчика и десять девочек.
Получил хорошее домашнее образование. Уже в 14 лет он хорошо знал немецкий язык и латынь, математику и баллистику. Отец юного Дмитрия был знаком с графом Завадовским, кабинет-секретарём Императрицы Екатерины II, который гостил у своего друга и заметил талантливого юношу. Он взял юного Неверовского с собой в Санкт-Петербург и в мае 1786 года его определили в Лейб-гвардии Семёновский полк рядовым солдатом. Через год, Дмитрий Неверовский был произведён в сержанты.
С началом русско-турецкой войны Дмитрий Петрович подаёт прошение на свой перевод в действующую армию. Прошение было удовлетворено и 3-го октября 1787 года был определен поручиком в Малороссийский гренадёрский полк.
Первое боевое крещение Неверовский получил только через год – 7 сентября 1788 года в сражении при Сальче. Участвовал и во взятии Бендерской крепости.
Участвовал в подавлении Польского восстания. Участвовал в штурме Праги (предместье Варшавы). И был награждён «Пражским крестом» – золотым наградным знаком отличия на георгиевской ленте. Более того, сам великий Суворов заметил молодого офицера и представил его к очередному чину секунд-майора.
Когда в 1803 году были образованы особые Морские полки, командовать 1-м полком был назначен усердный Неверовский. Произведенный в сентябре 1803 года в полковники, в марте следующего года получил генерал-майорский чин и был назначен шефом 3-го Морского полка, стоящего в Ревеле.

Здесь же в Ревеле Дмитрий Павлович и женился. Его избранницей стала дочь адмирала Алексея Мусина-Пушкина Елизавета. Венчание состоялось 27 июля 1805 года. У четы родилась дочь, которую Дмитрий Петрович очень любил. Но, к несчастью, девочка умерла во младенчестве. Больше детей у супругов Неверовских не было.

В 1805 г. вместе с полком Неверовский принял участие в десантной экспедиции генерал-лейтенанта графа Петра Толстого в шведскую Померанию для действия, под началом шведского короля Густава-Адольфа IV, против французов в Северной Германии. Участвовал в осаде Хамельна; но после Аустерлицкого сражения, в составе корпуса Толстого возвратился в Россию сухим путём.
В мае 1806 года командир 3-го морского полка генерал Неверовский представил свои батальоны на смотр находившемуся в Ревеле Александру I. Полк был в отличном состоянии, блестяще выполнил стрельбы и показал боевую атаку полка с моря. Император высоко оценил боевую выучку полка и пожаловал генералу Неверовскому орден Святого Владимира III-й степени и перстень с бриллиантом с собственной руки. В 1808 году 3-й морской полк стоял на караулах в Петербурге и был оставлен в Кронштадте. Превосходное состояние, в котором он находился, обратило внимание Александра I на его энергичного командира и в следующем году по личному желанию Императора Неверовский был назначен шефом Павловского гренадерского полка.
В конце 1811 года Император поручил генералу составить в Москве новую 27-ю пехотную дивизию. В двухмесячный срок он создал дивизию из шести полков: Одесского, Тернопольского, Виленского и Симбирского, 49-го и 50-го егерских, двух сводно-гренадерских батальонов и 27-й полевой артиллерийской бригады. Всего 10 613 человек. Сам Неверовский лично показывал солдатам как нужно стрелять, говоря: «Каждая пуля должна найти и поразить врага!» За этот титанический организационный труд Неверовский получил орден Святой Анны I-й степени.

Уже в мае 1812 года дивизия была передана в состав 2-й Западной армии П. И. Багратиона, куда шла в пешем порядке полтора месяца, проделав путь в 800 вёрст. После соединения, уже в условиях войны, в составе всей армии дивизия отходила к Смоленску.
В сражении под Красным несколько легких рот под началом Нея ворвались в городок и оттеснили наших егерей, захватив два орудия. Затем часть французской кавалерии обошла левый фланг позиции Неверовского. Наши драгуны пошли в контратаку, но были опрокинуты превосходящими силами противника и понесли большие потери. Они были вынуждены отступить по Смоленской дороге.
Неверовский лишился конницы, оставшись с одной пехотой. Понимая, что от стойкости солдат зависит всё, генерал обратился к полкам: «Ребята! Помните, чему вас учили, поступайте так, и никакая кавалерия не победит вас! Не торопитесь в пальбе, стреляйте метко во фронт неприятеля; третья шеренга, передавай ружья, не суетясь, и никто не смей начинать без моей команды!». Неверовский построил свои батальоны в каре. Как только французская конница шла в атаку, дивизия останавливалась и по знаку Неверовского раздавались залпы. Французы охватили дивизию с тыла и с двух сторон, но остановить и разгромить её не могли.
Сорок неистовых атак маршала Мюрата отбила дивизия Неверовского в 15-часовом непрерывном бою. Стоящие впереди давали залп из ружей и передавали их стоявшим во втором ряду товарищам, которые, в свою очередь, передавали первой шеренге уже заряженные ружья, обеспечивая практически бесперебойную стрельбу.
К вечеру дивизия вышла к позиции, где за речкой стояли орудия под прикрытием егерей. Артиллерийский огонь и темнота остановили вражеские атаки, и утомлённая дивизия смогла остановиться на отдых. Русский отряд потерял около 1,5 тыс. человек, в том числе 800 пленных. Французы потеряли до 500 человек убитыми и ранеными.
Бонапарт был ошеломлен, узнав, что его «великую армию» сдерживала всего одна русская дивизия. Это так подействовало на Императора, что он долго не мог прийти в себя и ослабил свой натиск на Смоленск.
Сам Мюрат, который 40 раз атаковал Неверовского, заявил окружающим: «Никогда не видел большего мужества со стороны неприятеля». Ещё один участник войны с французской стороны – граф Сегюр писал: «Неверовский отступал как лев».
Дивизия Неверовского с триумфом вошла в Смоленск. «Я помню, какими глазами мы увидели ее, подходившую к нам в облаках пыли и дыма, покрытую потом трудов и кровью чести. Каждый штык ея горел лучом бессмертия!» – писал Денис Давыдов. Князь Багратион писал в донесении Императору: «Дивизия новая Неверовского так храбро дралась, что и неслыханно против чрезмерно превосходных сил неприятельских. Можно даже сказать, что и примера такой храбрости ни в какой армии показать нельзя». За этот подвиг генерал-майор Неверовский был удостоен ордена Святого Георгия IV-й степени.
В Смоленском сражении 27-я пехотная дивизия доблестно и стойко обороняла предместья Рославльское, Никольское и Рачевку, защищала мост через Днепр, а стрелки Виленского пехотного полка находились на крепостных стенах. Солдаты Неверовского отразили все атаки польского корпуса Понятовского. После оставления Смоленска Неверовский писал сестре: «Заметить надобно, что дивизия три дня кряду была в жестоком огне. Сражались как львы, и от обоих генералов я рекомендован наилучшим образом. Оба дня в Смоленске ходил я сам в штыки. Бог меня спас, только тремя пулями сюртук мой расстрелян»

Во время Бородинского сражения 27-я дивизия Неверовского сражалась вместе со 2-й сводно-гренадерской генерала Воронцова на самом острие атак Наполеона — на левом фланге, на Багратионовых флешах. В тяжелые моменты, когда флеши переходили из рук в руки, солдаты Неверовского и Воронцова поднимались в штыки и отбрасывали врага на прежние позиции. Позже Неверовский писал: «Я вошел в жестокий огонь, несколько раз дивизия и я с ней вместе ходили в штыки… Напоследок патроны и заряды пушечные все расстреляны, и мою дивизию сменили».
На поле битвы дивизия генерал-майора Д.П. Неверовского потеряла более 3300 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. На следующий день в ее полках в строю оставалось, не считая офицеров, всего 1382 нижних чина. Командир дивизии был дважды контужен – в грудь и левый бок. В донесении Императору М.И. Кутузов писал: «Неверовский с отменной храбростью исполнял все обязанности как храбрейший и достойнейший генерал». По его представлению командир 27-й дивизии был пожалован чином генерал-лейтенанта.

После пополнения, дивизия сражалась под Тарутино, Малоярославцем, снова под Красным. После этого дивизия была отправлена в Вильно для переформирования. В Вильно Неверовский имел аудиенцию у Государя Императора и услышал из Его уст следующую похвалу: «Дивизия ваша отличилась славою бессмертною, и я никогда вашей славы и дивизии не забуду».

Весной 1813 года Неверовский выступил из Вильны, присоединившись к союзным войскам. За проявленное геройство в Кацбахском сражении прусский король пожаловал Неверовскому Орден Красного Орла.
В «битве народов» под Лейпцигом генерал Неверовский был тяжело ранен в ногу. Оставаясь на коне, он продолжал командовать дивизией. Узнав о ранении генерала, командир корпуса Сакен приказал эвакуировать Неверовского в госпиталь. «Передай, не могу покинуть дивизию в трудный момент», – ответил он адъютанту Сакена, но вскоре почувствовал себя плохо и, теряя сознание, сполз с коня.
Тяжело раненного Неверовского на следующий день перевезли в город Галле. Он был в сознании. Его оперировали, вынули несколько раздробленных костей, но французский свинец крепко застрял в костной ткани и долго не поддавался щипцам, лишь с третьей попытки был извлечен из раны. Однако, как это часто было в ту эпоху, началась гангрена и прославленный генерал умер. За сражение под Лейпцигом Неверовский был представлен к ордену Святого Георгия III-й степени, но не успел его получить.

Возвращаясь с войны, дивизия Неверовского по пути в Россию сделала крюк к городу Галле и отдала последние почести своему любимому командиру, пройдя мимо памятника торжественным маршем с приспущенными знаменами и барабанным боем.

Император Александр I позаботился о семье и родных Дмитрия Петровича Неверовского. Кроме большого единовременного пособия было повелено молодой вдове Елизавете Алексеевне «производить в пожизненную пенсию полное жалованье покойного мужа, а племянников его принять для воспитания в военно-учебные заведения».
В 1912 году останки генерала Неверовского были торжественно перевезены из Германии в Россию на Бородинское поле и с воинскими почестями перезахоронены на Багратионовых флешах. Рядом с памятником погибшим солдатам 27-й пехотной дивизии встал памятник их командиру. На граните начертано: «Здесь погребен прах генерал-лейтенанта Дмитрия Петровича Неверовского, мужественно сражавшегося во главе 27-й пехотной дивизии и контуженного в грудь ядром 26 августа 1812 года».
В том же году имя Неверовского было присвоено Симбирскому пехотному полку, одному из полков той самой 27-й дивизии.

Портрет генерала, написанный живописцем Джорджем Доу, является частью Военной галереи Государственного Эрмитажа.

#СвоихНеБросаем